Поэт в России больше, чем поэт
Поэт в России — больше, чем поэт.
В ней суждено поэтами рождаться
лишь тем, в ком бродит гордый дух гражданства,
кому уюта нет, покоя нет.
Поэт в ней — образ века своего
и будущего призрачный прообраз.
Поэт подводит, не впадая в робость,
итог всему, что было до него.
Сумею ли? Культуры не хватает…
Нахватанность пророчеств не сулит…
Но дух России надо мной витает
и дерзновенно пробовать велит.
И, на колени тихо становясь,
готовый и для смерти, и победы,
прошу смиренно помощи у вас,
великие российские поэты…
Дай, Пушкин, мне свою певучесть,
свою раскованную речь,
свою пленительную участь —
как бы шаля, глаголом жечь.
Дай, Лермонтов, свой желчный взгляд,
своей презрительности яд
и келью замкнутой души,
где дышит, скрытая в тиши,
недоброты твоей сестра —
лампада тайного добра.
Дай, Некрасов, уняв мою резвость,
боль иссеченной музы твоей —
у парадных подъездов и рельсов
и в просторах лесов и полей.
Дай твоей неизящности силу.
Дай мне подвиг мучительный твой,
чтоб идти, волоча всю Россию,
как бурлаки идут бечевой.
О, дай мне, Блок, туманность вещую
и два кренящихся крыла,
чтобы, тая загадку вечную,
сквозь тело музыка текла.
Дай, Пастернак, смещенье дней,
смущенье веток,
сращенье запахов, теней
с мученьем века,
чтоб слово, садом бормоча,
цвело и зрело,
чтобы вовек твоя свеча
во мне горела.
Есенин, дай на счастье нежность мне
к березкам и лугам, к зверью и людям
и ко всему другому на земле,
что мы с тобой так беззащитно любим.
Дай, Маяковский, мне
глыбастость,
буйство,
бас,
непримиримость грозную к подонкам,
чтоб смог и я,
сквозь время прорубясь,
сказать о нем
товарищам-потомкам…
1965 г.
Невероятно энергичный, талантливый, зачастую импульсивный, Евтушенко обладал, как теперь принято говорить, харизмой. Удивительно притягательный, свою внешнюю и внутреннюю красоту он сохранил до преклонных лет. И даже, когда смотришь его поздние фотографии или видео интервью, не можешь оторваться от его взгляда — светлого и очень искреннего. И улыбка — это то, что тоже всегда его отличало.
Как истинный шестидесятник он, конечно, был модником и франтом. Яркие пиджаки и кепки, перстни на пальцах…Так носить эти странные, экстравагантные вещи нужно даже не уметь, для этого нужен был какой-то прирожденный шик. И у него он был — до самых последних дней.
«Поэт в России больше, чем поэт» — эту фразу мы сегодня часто цитируем, даже не задумываясь, кому она принадлежит. В этих словах Евтушенко, кажется, выразил не только чувства своего поколения, но и определил во многом отношение к поэзии и фигуре поэта последующих поколений. И если даже, мы сегодня не читаем стихов, то точно знаем:
Поэт в России — больше, чем поэт.
В 1944 году, по возвращении из эвакуации со станции Зима в Москву, мать поэта поменяла фамилию сына на свою девичью (об этом — в поэме «Мама и нейтронная бомба», 1983) — при оформлении документов для смены фамилии была сознательно допущена ошибка в дате рождения: записали 1933 год, чтобы не получать пропуск, который положено было иметь в 12 лет. Так Женя Гангнус 1932 года рождения стал Женей Евтушенко, 1933 года рождения. Но это — не самая большая интрига в жизни поэта…
