Щедра на таланты донская земля. Много славных имён вписала она в историю России. Одно из них – имя замечательного поэта и прозаика Бориса Николаевича Куликова.
Природа щедро одарила его. Обаяние его личности заключалось не только в недюжинном интеллекте и выразительной внешности, людей, как магнитом притягивала его поразительная простота и открытость, его искренность.
Родился Борис Николаевич Куликов 28 августа 1937 года в станице Семикаракорской. Беззаботное довоенное детство. Когда Борису было три года, в его жизнь вошло по его словам чудо. Этим чудом был патефон! Часами он простаивал на табуретки возле драгоценного подарка, накручивая ручку и меняя немногочисленные пластинки. Чудо свистело соловьём, кричало петухом, ослом – это артист читал басни Крылова; пело «»Катюшу», «Утро красит нежным цветом». Чудо печально декламировало:
Что ты ржёшь, мой конь ретивый,
Что ты шею опустил?
Не потряхиваешь гривой,
Не грызёшь своих удил.-
А когда звучали строки: «Оттого я ржу, что в поле уж не долго мне гулять», маленький Боря начинал громко реветь: так жалко ему было бедного коня.
Так и получилось, что первыми стихами, которые услышал будущий поэт, полюбил, запомнил, а потом декламировал многочисленным отцовским друзьям, были стихи Александра Сергеевича Пушкина.
Любовь к Пушкину осталась на всю жизнь и во многом повлияла на выбор пути.
Жестокая проза войны. В 1942 году умерла мать Бориса, её смертельно ранила немецкая бомба. Можно ли забыть такое?
Но была и послевоенная радость: отец, считавшийся без вести пропавшим, вернулся целым и невредимым. Было чувство свободы; набеги на сады и огороды, игра в футбол тряпичным мячом. Игры в «лапту», «казаки – разбойники», походы по колоски и походы за раками, рыбалка, ночное с почтовыми конями. Была школа и самое главное – книги. Их после войны почти не осталось, поэтому Борис с жадностью проглатывал всё, что удавалось найти, выменять, выпросить на время. Джек Лондон, Майн Рид, Жюль Верн, Хаггард – уводили его в сказочный мир, населённый сильными и смелыми людьми, не щадящими себя ради правды, счастья близких. Прочитанное будоражило Борю и заставляло хвататься за перо и изливать на бумагу свои чувства. Когда Борис впервые прочитал книгу «Слово о полку Игореве», он учился в 3-м классе. Это произведение просто потрясло его, и, спустя много лет, Борис сделал стихотворное переложение этого гениального произведения. Окончив школу, Борис Куликов идёт работать. В 1955 году он начинает работать штурвальным на комбайне в Семикаракорской МТС, где проработал больше двух лет. Затем работает слесарем по ремонту сельхозмашин на том же предприятии. Проработав слесарем и штурвальным, Борис решает освоить новые профессии и идёт на курсы, которые готовили рабочих строительных специальностей. Мастер асфальтосмесителя пятого разряда. Так стала называться должность молодого строителя.
В 1958 году Борис едет в Ростов и поступает учиться в университет на историко-филологический факультет. Проучившись на очном отделении 3 года, он переводится на заочное обучение и поступает на работу в строительное управление №871.
В 1964 году началась его творческая жизнь. В издательстве «Молодая гвардия» выходит его первая книга.
С тех пор Борис Куликов пишет много и плодотворно. В 1968 году выходят в свет его сборники «Вербохлёст», «Сенокосная пора» и чуть позже «Чудный месяц», «Вольница», «Поле Куликово».
Его стихи удивляют то безграничным оптимизмом, удалью, то горькими предчувствиями скоротечности жизни, но ещё чаще – философскими размышлениями о сущности бытия.
Что мне нужно в этом мире?
Эта яростная жизнь.
Эти дали,
Эти шири,
Эта глубь,
И эта глубь.
Борис Николаевич очень любит свою Родину, свой край родной и много стихов посвящает ему.
Вот она, земля моя,
Милая, родная –
Во все стороны края
Без конца и края…
Куликов стал как-то сразу популярен и на Дону, и в столице, и во всех уголках России. Им стали интересоваться известные писатели, серьёзные критики.
Совсем молодым, в 1962 году он организовал в Семикаракорах Клуб Любителей Поэзии, позднее превратившийся в Клуб Любителей Прекрасного. Как многие тогда, Борис Куликов ясно понимал, что без сохранения нашей самобытной культуры, без знания собственной культуры и без привития уважения к ним, невозможно возрождение родного края, Дона и Отечества в целом.
И словно предчувствуя свой жизненный недолгий предел, в год 50-летия в юбилейной книге «Круговерть», Б. Н. Куликов обратился во вступительной статье к другу — читателю с проникновенными словами: «Итак, подошёл я к той незримой, но ощутимой душою, сердцем и телом черте, возле которой хочется остановиться, оглянуться…Как ослепительно быстро пролетели эти пятьдесят лет, сколько было в них горечи и радости, отчаяния и надежд, встреч и расставаний…Но всегда, даже в самые черные времена, кипела во мне неистребимая ярость жизни, не угасала вера в человека, в доброту, в ту огромную любовь, которая по вечной человеческой надежде спасет мир…»
Думается, в этом открытии сущность писателя Бориса Куликова, его литературное кредо. В доброй памяти читателей и его земляков остались поэтические сборники, а также повести, рассказы, очерки. В них заложена настоящая сущность, жизненная и гражданская позиция этого человека.
Не зря говорят: талантливый человек – талантлив во всём. Таким был и Борис Николаевич. Не будучи профессиональным актёром, Куликов, в роли мятежного атамана Андрея Афанасьевича Овчинникова, ни в чём не уступал тем, с кем ему довелось играть в фильме «Емельян Пугачёв» — Евгению Матвееву, Петру Глебову, Виктору Павлову. Он был свой, настоящий, плоть от плоти, казак.
По постановлению Главы Администрации района Н. Д. Бударина ежегодно проводится в Семикаракорске праздник, посвященный памяти писателя – «Куликовская осень».
В центральной библиотеке книги Б. Н. Куликова на самом почетном месте. Его творчество вызывает немалый интерес у наших земляков. Читают Куликова и пожилые, и молодые, каждый находит что-то созвучное и близкое.
Этим и дорог писатель.
Любят земляки перечитывать его замечательные повести «На отшибе», «Облава», «День поминовения», «Быстрина» — будто задушевно поговорить с близкими, добрым человеком, который и тебя понимает до глубины души, и жизнь твою знает, как ты сам ее не знаешь – делятся своими ощущениями читатели.
Герои Куликова нам, семикаракорцам, очень близки, ведь они, как и мы, корнями связаны с донской степью, с родной землей. Их песни и шутки, любовь и горькие переживания – все наполнено большим человеческим содержанием. О чём бы ни рассказывал Куликов, что бы ни изображал, он старается писать предельно лаконично, сжато. Язык писателя точный, сочный, богат поговорками, прибаутками. Каждый образ у него динамичен. Вот литератор изображает февраль, который «махнул рукой, высыпал из рукава накопленные старшим братом вьюги, выпустил на волю припрятанные морозы, а сам завалился под снег». А вот как писатель живописует, например весну: «Чуткой весенней ранью, когда солнце только вздумает просыпаться, а в блеклом небе перемигиваются последние крупные звёзды, а над могучим Доном, над озерцами и речушками клубится пахнущий парным молоком сивый туман, по всей округе гремит петушиный хор».
Расул Гамзатов, выступая в канун своего 60-летия на страницах «Литературной газеты» сетовал на то, что иные стихи современных поэтов одеты в чадру, и читателю трудно понять: кого же любит поэт?
Если обратиться к поэтическому творчеству Бориса Куликова, то с первых же строк чувствуешь, кого любит поэт, кто дорог его сердцу, кто является героем его стихов:
«Сорок лет люблю я эту землю,
Сорок лет живу я нелегко,
Каждою кровиночкой приемлю
Радости и беды бедняков
Говорю не ради слова красного:
На работу вы
Иль на бои.
С Вами я. Вы надо мною властвуйте.
Вот душа.
И руки вот
мои».
«Землякам» — так называется стихотворение из сборника «Удаль». Семикаракорцам посвящены приведенные выше строчки. Им автор признается в постоянной любви и сыновней благодарности.
В поэзию и прозу Б. Куликов «входил» решительно, пел не с чужого голоса, не боясь сорваться на высокой ноте. Сказалось многое. И то, что называется даром божьим. И, безусловно, многоступенчатость трудовой дороги. И, конечно же, истинная любовь к тому, что окружало с детства – родные просторы, бескрайняя, щедрая на краски донская степь. Хороша она и люба поэту во все времена года.
Борис Куликов тонко чувствует слово и поэтическое и прозаическое. Не один десяток лет прошел с момента опубликования его повести «Облава» 1974 г в журнале «Наш современник», а до сих пор стоит перед глазами мятущаяся в степи волчица…
«Наконец, однажды ночью она, измученная, села на невысоком степном бугорке…(до слов) …завыла тоже от одиночества, холода и страха…»
Сюжет повести Б. Куликова «Облава» простой и даже обыденный. Двое, дед Иван и ветфельдшер Митька, стерегут в зимней степи кошару. В округе объявляется волчица. Застекленевшая от стужи степь гонит её в поисках пищи к кошаре.
Добрая половина повествования отведена странствиям волчицы. Повесть «Облава» вызвала очень много откликов и читателей и критиков. Можно спорить с некоторыми взглядами писателя на экологию, но нельзя не согласиться с основной мыслью – нам нужно охранять природу, приумножать её богатства. Пусть погибла загнанная до изнеможения волчица. Пусть не победил Платохина молодой ветфельдшер Митька, но зато он победил морально – как человек и герой повести.
В конце концов, все-таки победила повесть «Облава», так взволновавшая сердца читателей! …
Борис Куликов сразу же нашел « свое лицо», с первой же заявки о себе и в поэзии, и в прозе. Даже стихотворение «Утро» из раннего сборника угадывается уже настоящий поэт, хотя те строчки – проба пера…
«Неясные предутренние шорохи,
Ещё звезда мерцает и блестит…
А кочет на насесте,
Звякнув шпорами,
Так радостно и звонко голосит:
«Вставайте, люди!
И встречайте утро!»
Но «Утро», с ещё не четкими красками, зыбкое и хрупкое, но с ним рождалась уверенность, что вызреет оно в погожий и счастливый день поэта. Так было и в прозе. Опубликованный много лет назад рассказ «тетя Катя» стал первым, но надежным кирпичиком в фундаменте будущей прозы донского писателя. Вслед за ним идут повести «На отшибе», «Быстрина». Просто и естественно рассказывает писатель о людях, о том, как и чем, они живут сейчас, как жили раньше, а это «раньше» совпадает с трудными годами Великой Отечественной войны, с послевоенной порой.
Нас трогает доброта и сердечность тети Кати, заменившей мать осиротевшему племяннику в тот момент, когда муж на фронте, все силы от зари до зари отдаются колхозу, а на руках свои дети.
Рассказ «тетя Катя» входит в повесть в трех новеллах «Память сердцу».
Даже если бы Борис Куликов вошел в литературу только этой повестью, он уже бы оставил в ней свой след. Потому что написана она не разумом, а сердцем – большим и горячим. Ведь повесть так и называется « Память сердца».
Анатолий Вениаминович Калинин, прочитавший первым рассказ «Тетя Катя» в рукописи, искренне порадовался тому, что рядом, в станице Семикаракорской, появился богом данный писатель, и все сделал, чтобы рассказ увидел свет и даже в центральных солидных издательств. Им же написана доброжелательная вступительная статья к книге Б.Куликова «Родные и далекие», выпущенная Ростовским книжным издательством в 1973 году.
И уж коль мы заговорили о рассказе «Тетя Катя», то просто нельзя не вспомнить о повести «День поминовения», ведь она аналогична рассказу «Тетя Катя». И там и тут – поминальный стол. В повести – Иван, а в рассказе Василий, приехавший почтить память выходившей его тети Кати.
Память… она переворачивает нутро, пробирается холодком до сердца, туманит взор, и выплескивает, как полая вода, подернутые изморозью воспоминания…
Память бросает вызов живым, приходит к могилам вереницы людей, склоненных в благородности к тем, кто жил и умер достойно. Нависшая над кладбищем тишина отзывается гулким эхом и в сердце Ивана Кострова, оставившего на время Академгородок под Новосибирском и приехавшего навестить родную станицу, где в стылую и горькую пору, после смерти родителей, нашел он приют и ласку. Сначала в доме крестного отца Иллариона Яковлева, а потом — в семье тети Ани и дяди Пети.
День его приезда пришелся и на день поминовения, и на день серебряной свадьбы заменившей ему родителей людей, и на день встречи с юношеской любовью. Контраст событий, эпизодов, перепад настроений, полярная окрашенность чувств… И это не искусственное соседство различных психологических состояний человека. Жизнь идет. Непреложны её законы: где –то в ночи, под копешкой прошлогоднего сена, умирает старый казак Антон Семенович, а на другом берегу, в станице, два любящих сердца подарили свету крохотный росток новой жизни. Природа бросает вызов смерти. Равновесие восстановлено.
По жизни – и смерть. По жизни – и память. Состоявшаяся, полновесная, бескомпромиссная, яркая, как у большевика Крылова, как у девушки из агитотряда, порубанных кулаками, как у учительницы Эстезии Романовны, как у кряжистого казака Иллариона Яковлевича, спасшего от фашистского лиходея жизнь и честь опрометчивой девушки…
И с другой стороны осатанелая, корявая, поруганная, жизнь купца Долдонова, немецкого прихвостня, предателя Костина. Крепка и неуязвима память об одних, злобна и черна – других.
«Но ни сегодня, ни завтра, ни много ещё дней никто в целом мире не будет знать, что в эту же ночь завязался крохотный росток новой жизни, что когда –то он войдет на эту прекрасную грешную землю, укоренится на ней… Пусть эта жизнь будет долгой и красивой» — такими словами заключает повесть Б.Куликов.
Индивидуальность Бориса Куликова в его точном и зорком видении окружающего, в образности языка, в умении петь своим голосом, не копируя и не подражая, не подыгрывая под стиль других, когда арсенал собственных художественных средств оказывается скудным.
Учителями своими считал Б. Куликов А. С. Пушкина и М. А. Шолохова. Вот что он писал об этом: «Я твердо уверен, что гений Шолохова не имеет аналогов в мировой литературе, что его творчество оказало огромное влияние на весь мировой литературный процесс. Следы этого влияния можно найти у меня. Но никогда я не копировал ну Пушкина, ни Шолохова, никогда им рабски не подражал, хотя вырываться из – под их сладкого гнета было нелегко».
А с каким волнением, гордостью делился Борис Куликов своими впечатлениями от встречи с М. А. Шолоховым, сразу после возвращения из литературной станицы, имя которой Вёшенская. Это было в 1963 году. И на страницах газеты «За изобилие» он сразу передал читателям атмосферу той встречи, свое взволнованное душевное состояние, творческий заряд, полученный от общения с литературным гением 20 века.
И может под влиянием от этого свидания рождались новые поэтические стоки. Во всяком случае, в том первом сборнике Б. Куликова есть посвящение М. А. Шолохову.
«Донские песни».
Посвящение М. А. Шолохову.
«Вы слышали, как горько
слезы льют,
Друзей припоминая и
погодков?
Иные полегли за нашу
власть,
Иные – за чужую – не чужие…
Ведь друзья, годки…
И плачут всласть,
всех поминая,
Казаки седые,
Но вот, взмахнув с морщинистой щеки
Слезу, поднимает дед
С вином игристым чашу.
И скажет: « Будя,
Будя,
Казаки!
Кум, заводи,
а ну
сыграем нашу!»
«Вот так поют,
И пляшут здесь
вот так.
И плачут коль, так
не хмельные
плачут,
А потому, что знают боль
атак,
Что значит жить и умереть что значит….»
«Громкозвучны и тихи», — так сам поэт говорил своих стихах. Его поэзия подобна Дону, и взламывающему ледяной панцирь, и разыгравшемуся под осенним ветром, и безмятежно – спокойному в летние рассветы.
За весь свой жизненный путь Б. Куликов издал 10 поэтических сборников.
Перечитывая стихи Б. Н. Куликова, у большинства из нас возникает впечатление, что каждый раз это словно новая встреча с поэтическим дарованием, и каждый раз вновь учащенно и радостно бьется сердце от прочитанных строк. И что-то грустное подкрадывается к душе, ведь уже и страна у нас другая, и песни, к сожалению, поются другие. А хочется, чтобы Россия была сильной и мощной, какой её видел поэт в 1964 году.
« Ни у кого пощады не просила.
Другим прощала,
Мести не тая,
Любовь моя
И боль моя,
Россия,
Тревога каждодневная моя.
***
Ты всех спасла, принимая муки
Великая
И в звездах
И в крестах…
Ты первая протягивала руку,
Поверженному помогая встать
.
***
Тяжелыми ногами помогая
Угрозы вражьи,
Вражескую ложь.
Двужильно,
По — бурлацки напрягаясь, Ты всю планету за собой ведешь».
Как же дорог Борис Николаевич Куликов людям, которые знали его при жизни. Воспоминания о нём, порой противоречивые, сходятся в одном, что это была бурная, неоднозначная, яркая, щедрая, деятельная личность. Благодаря ему местная интеллигенция могла знакомиться со столичными поэтами, композиторами, артистами.
Ведь до сих пор вспоминаются членам «Клуба любителей прекрасного» вечера встреч, на которые стремились попасть и ощутить на себе облагораживающее влияние многие люди.
Только талантливый человек одинаково хорошо умеет и рыбу у берегов Камчатки и Чукотки ловить, и убирать хлеб на кустанайской целине, и издавать сборники стихов и прозы, пропитанные запахом Старого Дона, степного раздолья, рассказывающие о простых людях, и потому понятные и московскому профессору, ценителю изящной поэзии, и простому хлеборобу, слышащему родное в строках:
« Ну кому с тобой
сравниться,
Знаменитая станица…»
Или
« Кто Я такай? Казак донской
Станицы Семикаракорской….»
По сей день, память о писателе жива, его чтят, слагают о нем стихи, пишут воспоминания, а пока жива память – жив и человек!
***
Ни клятвы, ни молитвы, ни проклятья
Нам не помогут.
Мы в нелегкий час
Вдруг понимаем:
Все умрем когда-то
И после нас
Совсем не будет нас.
Поэты врут.
Не станем ни травинкой,
Ни полем, ни звездою,
Ни зерном.
И что о нас там скажут
На поминках —
Для нас, для мертвых, будет
Все равно.
Так почему же
Мы не спим ночами?
Живые,
Мы волнуемся о том,
Как встретить смерть
Спокойными очами
И стать звездою,
Полем
И зерном…
